Анжелика Тихонова, marketmedia.ru

В деле о золотом парашюте, которое рассматривалось Верховным судом в 2019 году, юристов насторожила формулировка, по которой было отказано в выплате денежной компенсации. MarketMedia выяснил, что не так.

В 2019 году Верховный суд (ВС) отменил выплату золотого парашюта директору одной российской компании. Суть истории такова: в трудовом договоре с руководителем было прописано, что при досрочном увольнении по инициативе работодателя ему полагается зарплата за период, оставшийся до истечения срока полномочий. Директора уволили досрочно, но он получил не золотой парашют, а трехкратный средний месячный заработок, обычную выплату, установленную Трудовым кодексом. Директор обратился в суд. Фемида встала на сторону компании. Представители работодателя пояснили, что члены совета директоров не давали согласия на повышенную компенсацию, а председатель общего собрания при подписании трудового договора злоупотребил правом. Суд посчитал, что компенсация, которую требует директор, «не соответствует принципу разумности и адекватности, а также ее целевому назначению». Защита не согласилась с таким решением, «так как условие о золотом парашюте отвечает принципу приоритета более благоприятного положения работника». Верховный суд оставил в силе решение первой инстанции. По мнению ВС, размер золотого парашюта не может быть произвольным и нарушать законные интересы организации, должен соответствовать системе оплаты труда. Кроме того, повышенная компенсация не была установлена ни уставом организации, ни локальными нормативными актами.

Юристы насторожились
Всё бы ничего, в конце концов не первый раз компании манкируют своими обязанностями. Юристы замечают, что такие истории всплывают хотя бы раз в 2-3 месяца. «Как правило, при смене команды управленцев предшественникам в принципе редко выплачивают бонусы добровольно», — поясняет причину распространенности слушаний о золотых парашютах Ольга Дученко, старший юрист корпоративной и арбитражной практики «Качкин и партнеры».

К тому же в деле, которое рассматривал Верховный суд, по всей видимости, есть признаки злоупотребления. Когда речь идет о золотых парашютах руководителя, гендиректора, все условия их трудового договора должны быть утверждены либо общим собранием участников, либо советом директоров. И если они согласовали одно, а потом кто-то из членов совета директоров подписал договор на других условиях, то это, конечно, нарушение закона, поясняет Александр Коркин, cтарший юрист Baker McKenzie, руководитель практики трудового права в Петербурге.

Но юристов насторожило другое: формулировка о том, что причиной отказа в выплате может быть отсутствие упоминания о золотом парашюте в локальных нормативных актах. Александр Коркин считает такую позицию ошибочной. «По закону дополнительные выплаты можно предусмотреть как локальными нормативными документами, например положением об оплате труда, так и трудовым договором, — поясняет Александр Коркин. — Как пример того, к чему это иногда приводит: компания, желая переманить к себе топ-менеджера, обещает ему компенсировать недополученные им бонусы на прежнем месте работы в виде будущего золотого парашюта, а потом просто не соблюдает договоренности, недобросовестно используя позицию Верховного суда. Мол, такая выплата не прописана в локальных актах, значит, платить не будем. Но для того-то трудовой договор и существует, чтобы прописать то, чего нигде нет».

Кому как повезет
Смысл золотого парашюта состоит в защите генерального директора: в случае, когда его могут уволить при слияниях или поглощениях бизнеса, а также когда компания досрочно прекращает с ним отношения по инициативе акционеров, напоминает Юлия Капитанчук, старший партнер «ШАГ Консалтинг». В свое время примером того, как золотой парашют послужил стимулом лишиться работы в интересах акционеров, стал уход с позиции CEO Фреда Хасана, возглавлявшего с 2003 по 2009 год одну из крупнейших фармацевтических компаний США Merck & Co. После того как фармгигант объединился с конкурентом Schering-Plough, встал вопрос о необходимости выбора одного из двух руководителей. Ушел Хасан, но за этот уход получил компенсацию $190 млн. «Не всегда досрочное увольнение директора является следствием плохого исполнения им своих функций, — обнажает подводные камни отношений акционеров и наемного топ-менеджера Юлия Капитанчук. — Генеральному директору как первому лицу компании сложно найти быстро работу, поэтому золотой парашют дает ему возможность «продержаться» до нахождения новой позиции».

По словам Юлии Ветровой, совладелицы кадрового агентства J&P Executive Search, не редки также случаи, когда топ-менеджеры крупных компаний получали опционы, условием которых было проработать в компании некоторый срок и добиться за это время определенных целей (уровня прибыли, стоимости компании). «Если менеджер этот срок благополучно заканчивал и целей достигал, то получал очень хорошее вознаграждение через опционный механизм», — рассказывает Юлия Ветрова. В США самый большой золотой парашют среди ретейлеров за хорошую работу получил в свое время Томас Райн, проработавший руководителем одной из крупнейших аптекарских сетей США CVS Caremark без малого 13 лет. За это время капитализация CVS увеличилась в 2 раза, а на выходе парашют Райна составил $185 млн.
«Те, кто не справляется с поставленными задачами, не получают ничего», — уточняет Юлия Ветрова судьбу менее удачливых топ-менеджеров при увольнениях.

Бывает, что руководитель среднего звена тоже получает свой золотой парашют (чаще всего это два-три оклада), но случается такое редко, и еще реже он достается ключевому специалисту, обычно все ограничивается выплатой по соглашению сторон, которая не превышает полутора среднемесячных окладов, говорит Татьяна Долякова, основатель кадрового агентства ProPersonnel.

В России выплаты при увольнении регламентируются Трудовым кодексом РФ (ТК РФ), напоминает Ольга Дученко. В нем установлены определенные правила и ограничения в отношении выходных пособий и компенсаций. «Так, если трудовой договор прекращается по решению работодателя или в связи со сменой собственника имущества организации, руководителю положена компенсация, которая не может быть ниже его трехкратного среднемесячного заработка (ст. 181, п. 2 ч. 1 ст. 278, ст. 279 ТК РФ)», — поясняет юрист. По ее словам, дополнительные условия выплаты и размер золотого парашюта должны быть прописаны в коллективном договоре или трудовом договоре. В подавляющем большинстве случаев размер золотых парашютов не ограничен. Но только если речь не идет о компаниях и корпорациях с государственным участием. Для их руководителей размер золотых парашютов в 2014 году решением российского президента был ограничен. «Топ-менеджерам госкорпораций или обществ, более 50% акций или долей в уставном капитале которых находится в государственной либо муниципальной собственности, компенсации в связи с увольнением выплачиваются в размере трехкратного среднего месячного заработка — ни больше, ни меньше. Даже соглашения о расторжении трудовых договоров с такими работниками не могут содержать условий о каких-либо иных выплатах (ст. 349.3 ТК РФ)», — уточняет Ольга Дученко. Поводом к принятию закона об ограничениях стал уход с поста президента «Ростелекома» Александра Провоторова, который при увольнении весной 2013 года получил 229 млн рублей. Правда, уже осенью того же года Арбитражный суд Петербурга и Ленинградской области решение совета директоров компании о выплате Провоторову золотого парашюта в таком размере отменил.

Конечно, даже самые крупные золотые парашюты в России, размер которых известен СМИ, уступают западным. Так, если за Западе в 2010-х самой большой выплатой считалось $417 млн, которые получил глава General Electric Джон Уэлч, то в России речь шла о $100 млн. Этот золотой парашют раскрылся над экс генеральным директором «Норникеля» Владимиром Стржалковским. Как писали СМИ, его отставка была одним из главных условий примирительного соглашения между «Русалом», принадлежащим Олегу Дерипаске, и «Интерросом» Владимира Потанина, который затем и возглавил «Норильский никель». На следующий день после ухода с поста гендиректора Стржалковский занял пост вице-президента «Норникеля».

На Западе среди самых впечатляющих размеров парашютов в ретейле значится компенсация CEO одного из крупнейших ретейлеров США Home Depot Роберта Нарделли, который занимал эту должность с 2000 по 2007 год. Придя в компанию из General Electric, он активно взялся за дело, но, несмотря на в целом неплохие финансовые результаты, компания сократила свою долю на рынке, стоимость акций не росла, авторитарное управление тоже не пошло на пользу компании. Когда Нарделли уволили, совет директоров просил топ-менеджера частично отказаться от предназначенной ему компенсации, но Нарделли взял все, что ему полагалось, — $223 млн. Ушел он в автомобильный концерн Chrysler, который находился в то время в кризисе. Но приход Нарделли не помог компании, даже с учетом многомиллиардной финансовой помощи от американского правительства. В 2009 году компания стала банкротом, а Нарделли ушел в отставку без парашюта.

Обычно размер компенсации для топа формируется в привязке к его годовому доходу или к причитающемуся на момент увольнения годовому бонусу, уточняет Юлия Ветрова. «Фиксируется определенная сумма компенсации или ее расчет, например количество среднемесячных заработков — чаще от 6 до 12, плюс доля — процент от чистой прибыли», — добавляет Татьяна Долякова. Но размер может быть и произвольным, многое зависит от умения работника договариваться с акционерами. Юлия Ветрова приводит пример, когда именно путем таких переговоров региональный директор по продажам в федеральной розничной сети получил парашют по формуле «годовой бонус + три фиксированных оклада», а это примерно 3,5 млн рублей, а управляющий директор российского подразделения крупной западной компании смог договориться с штаб-квартирой о парашюте 40 млн рублей.

Впрочем, Юлия Ветрова считает, что сегодня, может быть, и не все компании должны слепо следовать практике золотых парашютов, если речь идет о мотивации топ-менеджеров. «Конкуренция среди потенциальных получателей парашюта выросла в разы, на рынке достаточно много прекрасных управленцев, и в этом смысле дополнительно мотивировать их не надо, — полагает она. — Всегда можно изобрести дополнительные решения, позволяющие сделать фактический парашют более заметным и ощутимым для работника».

Опасный прецедент
Причина отказа в выплате золотого парашюта, сформулированная ВС в 2019 году, может сослужить плохую службу рынку труда, считают эксперты. «Хотелось бы, конечно, чтобы правовые нормы защищали и собственника бизнеса, и наемного директора. Перекос в любую сторону вредит и деловым отношениям, и бизнесу в целом. Чрезмерные выплаты могут пошатнуть финансовое положение компании, особенно когда на момент увольнения компания не в лучшей форме. Отсутствие выплат для такой позиции, как генеральный директор, негативно сказывается на возможности уволенного топ-менеджера найти аналогичную по уровню должности в другом бизнесе. Нужен баланс: чтобы и директор был защищен, и бизнес не страдал от чрезмерных выплат», — размышляет Юлия Капитанчук.

Увы, Ольга Дученко пока не видит особых перспектив для изменения ситуации. «В правовом регулировании выплат при увольнении есть пробелы, некоторые положения закона можно трактовать двояко, есть неопределенность в определениях понятий, — говорит она. В качестве хрестоматийного примера одной из подобных проблем Ольга Дученко приводит ч. 4 ст. 178 ТК РФ, согласно которой иные случаи выплат выходных пособий (помимо ликвидации компании или сокращении численности или штата работников), а также повышенные размеры выходных пособий могут предусматриваться трудовым или коллективным договором. «Возникает вопрос, будет ли являться условие о золотом парашюте действительным, если оно содержится в соглашении, не являющимся ни трудовым, ни коллективным договором, либо в локальном нормативном акте работодателя? Единой точки зрения по этому поводу нет, судебная практика не отличается единообразием», — говорит Ольга Дученко